В Украине уже семь месяцев как принят закон об Общественном телевидении. Его Верховная Рада приняла еще 17 апреля, но до сих пор запуск Общественного так и не состоялся. Фактически он предусматривает создание новой структуры — Национальной общественной телерадиокомпании Украины (НОТУ), которая должна быть сформирована на базе структур Госкомтелерадио — Национальной телекомпании Украины (НТКУ), Национальной радиокомпании Украины, канала Культура, канала иновещания УТР и 26 областных государственных телерадиокомпаний. Популярное в Европе Общественное телевидение должно стать источником объективной подачи информации и «защитить» телезрителей от коммерческого телевидения, демонстрируя в частности актуальные и интересные документальные, а также публицистические проекты. ЛІГАБізнесІнформ пообщалась о сроках запуска нового вещателя с главным его идеологом — генеральным директором НТКУ, а в последствие и НОТУ Зурабом Аласанией.
— В пятницу, 26 декабря, вышел последний выпуск программы Шустер live на Первом национальном. Канал недополучал рекламных денег от программы Шустера?
— Не совсем так. Контракт закончился, и мы решили его не продлевать. Мы ему платили 12 гривень за программу. Такая схема была построена до меня. Шустер нам платил за каждую минуту рекламы, которая присутствует в его программе, 670 грн. Примерно эти же деньги нам заплатил бы наш сейлз-хаус, который продает наше рекламное время. Но это же рекламное время продакшн Шустера продавал через тот же сейлз-хаус, что и мы, уже по другим ценам. За сколько — я не знаю. Между прочим, уже пятый месяц пошел, как наши Новости опережают его программу по рейтингам. Да, я понимаю, что произойдет отток аудитории с канала после ухода Шустера. Но я не боюсь этого. Я хочу показать, что наша цель — не только развлекать зрителей, но и учить их думать.
— Также вы убрали из эфира Первого национального программы Михаила Поплавского. Какой контракт был с ним, как он воспринял «выселение»?
— У Поплавского выходило четыре разные программы и еще дважды в месяц были концерты, которые он устраивал во Дворце «Украина». Качество — никудышное. Я их убрал из эфира, но программы не исчезли, а стали выходить на ТРК Эра.
Я понимаю, что в будущем такие решения должен принимать редакционный совет канала. Но, согласитесь, шоу Поплавского — это очень низко для аудитории. Хотя, судя по рейтингам, часть зрителей его любила.
По контракту мы ему фактически ничего не платили, но там были прописаны штрафные санкции, достаточно большие как для государственной телекомпании. Однако мы рискнули, разорвали. Как заверили юристы, правда все равно была бы на нашей стороне. Поплавский пришел ко мне с директором Дворца «Украина», мы познакомились — да и все. Когда он понял, что я менять решение не собираюсь, начались десятки звонков. Причем даже от моих хороших друзей, которые попали в Верховную Раду. Ну, звонили-звонили, а потом перестали. Когда начались истории с его институтами, ему уже, я так понимаю, не до нас стало.
Я хочу показать, что наша цель — не только развлекать зрителей, но и учить их думать.
— В вашем эфире этой весной появились программы Громадського. Как с ними устроено сотрудничество?
— Месяц они шли у нас просто так, без договоров. Без уже упомянутых 12 гривень, что тянуло на нарушение лицензии -могли отобрать. Расходы НТКУ серьезные: мы платили миллионы за распространение сигнала Концерном РРТ. Но для того чтобы государство платило эти средства, оно должно заказывать производство программы. И мы условно уговорили государство заказать трансляции программ Громадського. Потом перестали. Ребята, скажем так, фигню иногда делали… Теперь с ними работаем по-другому: у тебя есть идея программы, пилот — приходи и делай. Некоторые из них уже так и делают. Так появилось Слидство.инфо, Схемы, Утеодин. И мы планируем еще на следующий год несколько проектов. Но это не только с Громадським — со всеми кто может.
— Все привыкли, что НТКУ стабильно убыточная структура. Но в эфире Первого есть реклама. Каков ваш годовой доход от рекламы, спонсорства?
— Доход от рекламы мы планировали на уровне 30-40 миллионов гривень, но в результате реклама нам принесла 20-25 миллионов. Реклама нам формирует спецфонд, из которого мы оплачиваем то, что должно было оплатить, но не сделало этого, государство. Например, государство опять сократило нам зарплату: на это идет 10 миллионов гривень в год. С этого спецфонда платим за здание 9 миллионов гривень. Мы сами не можем продавать рекламу: у нас маленький коммерческий отдел. Поэтому 75% нашего рекламного времени продает сейлз-хаус «Плюсов». Остальные 25% продаем мы — это плохое время, преимущественно ночное, где у нас стоят лотереи. Но эти лотереи все равно готовы нам платить деньги. И это хорошо. Плохо то, что «Плюсы» нами недовольны. Несмотря на это, нам удалось с ними подписать контракт на следующий год. Мы не коммерсанты, пусть они как специалисты занимаются нашей рекламой.
— Вы также планируете зарабатывать на абонентской плате. Вы правда верите, что кто-то может платить за Первый национальный?
— Да, я за абонплату. Я верю, что украинцы будут платить за Первый. Не сейчас. Думаю, года через четыре. У нас есть время привести канал в порядок.
— Помещение в «карандаше» (здание на ул. Мельникова, 42, где находится телецентр. — Ред.) арендует ряд частных телекомпаний: ТРК Эра Андрея Деркача, продакшн ESG, входящий в холдинг Игоря Гужвы, и, подозреваю, еще много других компаний, о которых общественности неизвестно. Какой доход приносит НТКУ аренда помещений?
— Помещение не принадлежит НТКУ: оно на балансе фонда Госимущества. Сдавать в аренду мы его не можем. А насчет ESG я узнал, что там есть часть людей, которая работает на Euronews: они обеспечивают им камеры и помещения. Это нездоровая ситуация.
Еще в нашем эфире выходила программа ESG Деловой мир. Это была неприкрытая «джинса». Раз так, то до свидания. «Джинсу» я не пропущу, а экономическую программу — пожалуйста. Ставьте большими буквами «реклама» и делайте ее. Мы думали, как быть, чтобы резко не разрывать договор, и не ходить по судам, и таки заставили их писать «реклама». Довели до конца месяца контракт и потом разорвали его. Это было три месяца назад.
Чтобы никто не говорил, что экономическую программу убрали, мы сделали программу «Перша шпальта». Гарантированно могу вас заверить: парни, которые ее делают, не берут, потому что это наши ребята, из Коммерсанта. И вообще программа существует на грант, который через два месяца заканчивается. Каждый раз придумываем что-то новое — со спонсорами, грантодателями и т.д. Но работаем честно.
Довольно смешно, когда люди из бизнеса к ним приходят и заносят деньги, а им отказывают. Те удивленно говорят, мол, так не бывает. Увы, но бизнес тоже не понимает, как можно без взяток.
Еще в нашем эфире выходила программа ESG Деловой мир. Это была неприкрытая «джинса». Раз так, то до свидания. «Джинсу» я не пропущу, а экономическую программу — пожалуйста.
— Собираетесь ли убирать из эфира ТРК Эру? Вы уже разобрались, каким странным образом они вещают у вас в эфире?
— Мы не в состоянии это сделать. Первый сможет расстаться с ТРК Эра только в 2016 году, когда на полную мощность заработает цифровое телевидение, а аналоговое будет отключено. У ТРК Эра абсолютно законная аналоговая лицензия, где прописано вещание на Первом. Мы вещаем 18 часов 18 минут, остальные — ТРК Эра. В отличие от аналоговой лицензии, в цифровой лицензии у нас прописано 24 часа вещания в сутки. Кучма сделал Деркачу (владелец ТРК Эра. — Ред.) этот «подарок» еще в 2003 году.
Неудобства возникают, когда мы своими трансляциями, например, Рождественского богослужения, заходим на эфир ТРК Эра. Они нам предлагают ставить их логотип. По закону так правильно. Но на канале мне мои сотрудники говорят, что это нечестно, потому что мы все делаем — и перевод, и сопровождение. На них переходит наша аудитория. Речь идет о зрителе, а ему все равно. Мы же не можем прерывать трансляцию и показывать ее на следующий день в записи. Вот так и живем. Но у нас есть общий враг — это Концерн РРТ. Они снова поднимают плату. Они нас этим убивают. Совместно написали им письмо.
— Концерн РРТ, как и вы, государственная компания. Неужели трудно решить этот вопрос? Например, сделать взаимозачет. Известно, что у Первого национального первоклассное аналоговое покрытие по Украине. Во сколько оно вам обходится?
— Я тоже не понимаю, почему оплата должна идти через НТКУ. Аналоговое вещание нам обходится в 70 миллионов гривень в год. ТРК Эра платит концерну отдельно. А есть еще цифровое вещание в сети Т2, где мы также должны платить огромные средства Зеонбуду. «Цифру» по разным расчетам смотрит от 3 до 4 миллионов семей. Это уже заметная аудитория. Мы не можем платить за все время трансляции, поэтому сокращаем вещание ночью: нет бюджетных денег. Первое, что сделал Шлапак (экс-министр финансов — Ред), — отрезал от нас плату за «цифру». Хотите «цифру», мол, оплачивайте со спецфонда на рекламу. Вот мы и сократили ночной эфир в цифровой лицензии — заканчиваем в 23:00. Люди начали возмущаться: где наш вечерний Шустер?
— Но Шустера не было и раньше в «цифровой» версии Первого национального…
— Вот то-то. А люди не очень отличают. А вообще должен был быть одинаковый эфир Первого национального — что в «аналоге», что в «цифре». Но есть много юридических нюансов. В частности, мы обычно не имеем права транслировать один контент в разных типах вещания. По каждой трансляции свои требования, часто запрещен показ по интернету. Например, люди также возмущались из-за нашего сайта: мы не могли на нем транслировать Чемпионат мира по футболу, на это нужно было отдельно закупить права.
— Ранее НТКУ не жалела средств на множество дорогих спортивных трансляций, певческих конкурсов и так далее. Какая политика будет в 2015-м? Правильно, когда государственный телеканал закупает многомиллионные контракты и грязнет в долгах?
— Нынешний Мундиаль мы отбили с прибылью, потому что продали сублицензию Медиа Группе Украина. Другое дело — те деньги, которые мы должны были заплатить ФИФА: они до сих пор не проплачены. Они лежат в Госказначействе уже четвертый месяц. За это время мы потеряли 3 миллиона гривень на девальвации. В Германии оба общественных вещателя ZDF мне честно сказали, что держатся за счет спорта. Между прочим, через несколько дней начинаем переговоры с ТРК Украина за матчи Мундиаля 2018-го и 2022-го годов.
— Хорошо, футбол можно перепродать, но есть трансляции, например, летней и зимней Олимпиады, которые стоят дорого, но некому продать сублицензию. Планируете делать отбор спортивных трансляций для покупки?
— Каждый раз это эксклюзивное дело: каждый раз надо оценивать, выстрелит событие или нет. Есть специалисты в этом вопросе, которые мне говорят, что на канале будет популярен футбол, бокс и бобслей. В Прибалтике идет только баскетбол, а футбол и бокс там вообще не показывают. В Германии идет футбол, бокс и баскетбол. Кстати, мы купили биатлон, недавно показали — нормально смотрели. Вкусы также меняются. Тот же Чемпионат мира по футболу в этом году провалился в рейтинговых показателях и у нас, и в Украине.
— В эфире Первого национального будут российские сериалы?
— Я не хочу российских сериалов, хочу ставить в эфир, например, польские сериалы — они нормальные. Вообще возникает вопрос квоты собственного производства и закупного контента. Какими они должны быть? Мы не можем ничего закупать. Первая наша просьба на всех встречах с Европой — дайте контент. Заюзали — дайте нам. В итоге Польша и Германия надарили нам 300 часов видеодокументалки, сериалов, музыкальных программ. Мы за это заплатили 300 евро — столько стоил носитель, на котором они нам это передали. Сейчас же это озвучиваем, над этим 20 человек работают. Время от времени будем делать показ на языке оригинала с украинскими субтитрами. Пусть зритель привыкает к звучанию того или иного языка. В долгосрочной перспективе буду просить, чтобы помогли нам финансово и технически.
Вообще возникает вопрос квоты собственного производства и закупного контента. Какими они должны быть?
— Закон об общественном вещании, который принят в апреле, предусматривает с 1 января создание двух телеканалов общественного вещания. Собственно, первый канал известен — это будет Первый национальный. Каким будет второй канал?
— Маленькое уточнение: не менее двух каналов и трех радиостанций. Первый канал будет основным, быстрым, динамичным каналом, а второй — медленным, рефлексивным, с детскими программами и ток-шоу. Вторым каналом вещания будет канал Культура, который сейчас имеет только спутниковую лицензию. Он должен получить цифровую лицензию автоматом. Будет ли это на месте БТБ (канал Нацбанка, прекратил вещание в «цифре» в начале декабря. — Ред.) — не знаю. Но они прекращают вещание, и, я так понимаю, их оборудование должно отойти на нужды канала иновещания УТР. Лицензия остается свободной.
— Вы планируете поменять названия телеканалов. Люди участвуют в конкурсе, предлагают вам, в частности, Укроп ТВ… Какое название нового вещателя вам ближе?
— Пока никакое не понравилось. Отбираем, смеемся, радуемся. Думаю, где-то в январе подведем итоги и сможем уже перейти к заказу брендбука. Проведем тендер и закажем. Пришло очень много заявок, я не ожидал. Укроп ТВ — это не то, что нужно. В мире никто, кроме нас, его не поймет. Два-три года — и слово себя исчерпает. А наши амбиции — «на века». Меня сейчас активно убеждают: слово «Первый» должно остаться в названии.
Меня сейчас активно убеждают: слово «Первый» должно остаться в названии.
— Был слух, что уже 1 января вы выкатите новый бренд. Так что все же будет 1 января?
— Ничего не будет. Будет похмелье. Не понимаю, откуда все взяли эту дату.
— Так в апрельском законе же прописано…
— А что, по-вашему, должно произойти?
— Вроде как Национальная телекомпания Украины (НТКУ) должна стать Национальной общественной телерадиокомпанией Украины (НОТУ)…
— НОТУ — это юридическое лицо, и его создание займет месяцев семь. Является ли регистрация НОТУ запуском Общественного ТВ? Я не уверен. Единого времени, когда мы скажем «запускаемся», не будет. Сайт будет готов примерно за неделю. Новая «одежда» канала будет готова после нейминга — примерно в конце января. В феврале планируем две огромные программы — одно ток-шоу и еще одно лайфовое новостное по всей стране, прямые включения с новостями всех регионов. Если мы решим выбрать один день для запуска всего этого, то запустим все в один день. Думаю, 1 марта мы уже запустимся.
— По новому закону кроме канала Культура и 26 областных гостелерадиокомпаний (ОГТРК) к вам также должен отойти канал иновещания УТР. Вы будете заниматься его перезапуском?
— По действующему закону отойдет еще и Укртелефильм. УТР — это наши друзья, они могут взять у нас любой контент. Но мы пытаемся вывести этот телеканал из-под нашего крыла. Он должен быть пропагандистским телеканалом с мощным спутниковым вещанием и работать отдельно от нас. Но при этом я не знаю, что делать с нашим спутниковым телеканалом Первый Ukraine, который создавался как международная версия Первого национального. Меня он устраивает, но нет средств, чтобы его поддерживать. Он не прописан в законе. Стоит дилемма: закрыть или сохранить до лучших времен? На канале работает 5-6 человек. Все остальные — волонтеры. Они переводят контент на русский, английский — кто сколько может. Канал заброшен настолько, что они на меня обижены.
— Также в структуре НТКУ кроме двух версий Первого национального и Первый Ukraine есть еще Euronews. Собственно, за производство украинской версии НТКУ должен выделять 5,5 млн евро в год. Не собираетесь отказаться от этой лицензии?
— Мы начали процесс отказа от украинской версии Euronews. Мы больше не будем удерживать лицензию, а потому направили им соответствующее письмо. Запуск украинской версии Euronews — это было не дело НТКУ. Это дело государства. Азаров выделил средства на его создание. К сожалению, юридическим лицом, которое было вынуждено заключить контракт с Euronews, стала НТКУ. Euronews воспринимался в Евросоюзе как часть общего вещания, хотя это просто частная контора. На международном уровне была договоренность подписать этот контракт, но уже тогда было понятно, что государство его не потянет.
И что интересно, канал стартовал 24 августа 2011 года, а контракт был подписан на пять лет — до 2016-го, хотя НТКУ как государственное учреждение по закону не имеет права подписывать контракт больше чем на год. Это нарушение. На сегодняшний день в НТКУ накопилось долгов за два года на 11 миллионов евро. Я стараюсь решить эту проблему — встречался с топ-менеджером Euronews Микаэлем Питерсом в Женеве месяц назад. В октябре он приезжал сюда. Он встречался со мной и Яценюком. С долгами надо что-то делать. Хотя на месте Питерса я бы пошел в суд.
— Получается довольно странная ситуация: Питерс просит у Яценюка более 200 миллионов гривень из бюджета Украины — страны, которая, по сути, воюет с Россией, на частный телеканал, в котором 17% принадлежит российской ВГТРК. Русская редакция Euronews некорректно освещала события в Украине в этом году. Неоднозначная ситуация, не считаете?
— Да, репутация у телеканала уже подмочена. С другой стороны, получается, что мы тоже должны вмешиваться в редакционную политику украинской редакции (над украинской версией работают 20 человек во Франции. — Ред.)? Нет! Я хочу избавиться от этой лицензии цивилизованным путем. Украина должна выплатить эти 11 миллионов евро долга, но у государства денег нет. Euronews выдвигает предложение разбить эти средства на пять лет. Думаю, это правильно. Между прочим, Euronews достаточно большая компания в мире. Это не просто частная компания, которая производит мыльные сериалы.
— Вы выступаете за то, чтобы НОТУ создавалась как публичное акционерное общество. Кто от этого выиграет?
— Мы инициировали поправки к апрельскому закону совместно с Институтом Медиа Права. Главные изменения — чтобы НОТУ не была госучреждением. Так невозможно работать, такая форма сковывает все движения. Поэтому мы выступаем за создание ПАО — публичного акционерного общества. Надеюсь, поправки будут приняты еще в этом году в первом чтении.
ПАО позволит нам вывести деньги из казначейства и поместить их в обычный банк. Пусть это будет государственный банк, но когда я что-то покупаю, я хочу рассчитаться сейчас, потому что люди не воспринимают нас уже как платежеспособного партнера. Госказначейство — это гарантированная оплата, но только в конце года. Компания тебе продала что-то, а к концу года она будет в минусе: девальвация и инфляция съедят все. Мы сейчас бензин купить не можем, никто не хочет иметь с нами дело, нечем авто заправлять на съемки журналистам.
— Депутат Николай Томенко говорит, что ПАО — это первый путь к приватизации НТКУ. Что скажете?
— То, что несет Томенко, для меня оскорбительно. Он знает мою репутацию, которую я строил всю жизнь. Я ни у кого не взял ни копейки. Если кто-то докажет, что я украл, — повешусь.
Пока буду считать, что Томенко просто недалекий человек. К чему эти обвинения? Думаю, за этим стоят некоторые областные ГТРК, которые совсем недовольны новым раскладом. Но зачем это Томенко? Ведь в законе четко прописано: 100% акций принадлежит государству, которое не должно вмешиваться ни в редакционную, ни в финансовую работу. В поправках есть прямой запрет на реализацию этих акций. У нас есть Наблюдательный совет, КРУ. Каждый года мы отчитываемся перед ними. По закону мы должны выкладывать всю информацию на наш сайт. Государство вмешивается как собственник когда я или другой руководитель что-то делает с имуществом. В ПАО я могу продать ПТС или купить ее, чего сейчас сделать не могу. Если происходят какие-то движения с имуществом, что составляет 25% общего, тогда вмешивается Наблюдательный совет, 50% — собственник. И это нормально.
То, что несет Томенко, для меня оскорбительно. Он знает мою репутацию, которую я строил всю жизнь. Я ни у кого не взял ни копейки. Если кто-то докажет, что я украл, — повешусь.
— Фактически в 2015-м вы становитесь неким Госкомтелерадио, аккумулируете средства на ОГТРК. Что они будут показывать?
— Я с радостью избавился бы от ОГТРК. Там устаревшее оборудование и 7700 людей, которые не хотят меняться, но не реформировать ОГТРК уже нельзя. Мы будем влиять на контент. Но это не значит, что 1 марта они начнут показывать что-то лучше: это длительный процесс, на годы. Да, будет оптимизация. В ОГТРК будет работать столько людей, чтобы производить тот контент, который нужно. Будем обмениваться контентом. Если у них есть программа качественная, будем вытаскивать на центральный телеканал. Мы как одно юридическое лицо имеем полное право на их контент, а они — на наш. Пусть по качеству они улучшатся ненамного, главное, чтобы произошли качественные перемены в головах. Чтобы они начали думать иначе. Но это годы должны пройти. У меня товарищ на литовском общественном 15 лет работает, говорит, что первые 10 лет будет очень трудно, а потом полегче.
— ОГТРК делят свои места в «аналоге» с частными телекомпаниями…
— Там, где работают по непонятным договорам, пойдут все лесом. Там, где прописано в лицензии, — ничего не поделаешь. Разве только когда «аналог» заменит «цифра». У всех ОДТРК есть цифровые лицензии, где прописано 24 часа вещание в сутки.
— Не секрет, что большое влияние на редакционную политику ОГТРК имеют областные госадминистрации. Как убедить руководителей области не использовать свой административный ресурс?
— В первую очередь, каждый работник ОГТРК должен стать независимым от местных властей. Давайте приучим их работать независимо. Я общался с председателями Облгосадминистраций — и по отдельности, и вместе во время телемоста в Минрегионразвития. Директора местных телекомпаний очень активно спекулируют на этой теме. Они говорят местным руководителям области, что мы забираем все время и для них остается 10 минут в день. Те психуют: а где транслировать сессии облсоветов? Это неправда.
Изменятся две вещи. Первое — местные ОГА и облсоветы перестанут платить. Они платили ОГТРК 100 000-200 000 грн в год из местных бюджетов. Фактически это была взятка. И второе — они не будете иметь влияния на них. Об этом пусть забудут. Если хотите, чтобы вас освещали, будьте интересны людям. Руководители отдельных областей потом перезванивали мне, говорили, мол, ты хоть немного успокоил.
— Вы говорили об увольнении работников и наборе новых…
— Изменение структуры состоится за 7 месяцев. Где я возьму столько новых работников? Я в НТКУ не могу найти людей, а найти 7500 — нереально. Но каждый из них будет проходить переаккредитацию. Да, это правда. От какой-то части мы действительно избавимся. На НТКУ, когда мы ввели систему карточек, то обнаружили, что 194 человека из 1522 ни разу не приходили на работу. Более 10% «мертвых душ». В ОГТРК прекрасно знают, кто у них числится в штате, но не работает. Кое-где это почти половина работников. Но я не буду это вычислять, пусть делают это сами. Когда они увидят бюджет и поймут, сколько им людей нужно, чтобы выработать продукт, они сами кого надо сократят.
На НТКУ, когда мы ввели систему карточек, то обнаружили, что 194 человека из 1522 ни разу не приходили
— В бюджете на 2015-й фактически на Национальную общественную телерадиокомпанию (НОТУ) заложено 930 миллионов гривень — 0,2% от всего госбюджета. Это на 230 миллионов больше, чем годом ранее. Как удалось выбить и куда пойдут деньги?
— Думаю, что в реальности не получим даже 500 миллионов. Но мы как-то выживем. Мы должны. Еще год простоим, а в 2017-м уже пойдем на подъем.
— Учитывая ваше этническое происхождение, хочу поинтересоваться, как вы относились к войне в Грузии за Абхазию, Южную Осетию?
— Я считаю себя грузином, который родился в Абхазии. Более 30 лет я живу в Украине. Это абсолютно моя страна. Украинец — это состояние души. Украина единственная из всех постсоветских стран, выбравшая свободу.
Абхазия для начала должна вернуться «к себе», потому что сейчас она проклята, продана неизвестно кому. Здесь не может быть двух взглядов и трактовок: это российская аннексия. В Грузии Абхазия и Южная Осетия всегда была автономией. К сожалению, там ничего не поменяется, пока не сменится власть в России. Грузины — это другое. Я на них обижен, что после восьми лет реформ и перемен они снова выбрали тупую колбасу. Понимаю, что там не все было так классно, но они выбрали человека, который пришел и, по сути, сказал, что совок надо сохранить, пообещав деньги. Посмотрим: возможно, два-три года — и в Грузии опять что-то изменится.
По материалам: http://biz.liga.net/all/telekom/intervyu/2918139-glava-ntku-zurab-alasaniya-plyusy-kolomoyskogo-nami-ne-dovolny.htm